В воскресный полдень на Приморской площади громко играла музыка. Над театром наших друзей развевались по ветру разноцветные флаги: белый с красными полосками, голубой, чисто белый и ещё с разноцветными ромбиками. Перед входом на высокой тумбе стоял Арлекин и нараспев выкрикивал:

Объявленье, объявленье:
Всех зову на представленье.
Обещаю, дети, вам
Небывалый та-ра-рам!

Мальчики и девочки останавливались и с интересом спрашивали:

— А сколько будет стоить входной билет на этот самый «Тарарам»?

— Для друзей — вход бесплатный, — приветливо отвечал Арлекин.

Тут на площадь перед театром выбежали: Буратино, Мальвина, Пьеро — и вместе с Арлекином стали плясать и приглашать гостей:

Заходите, дети, к нам
На веселый та-ра-рам!

Зрители валом валили в театр. Синьор Карабас со своей компанией стоял поодаль. От зависти он весь кипел и фыркал, как разогретый котёл, размахивал плёткой и ругался:

Карабас лопнет от злости

— Тысяча чертей! Десять тысяч чертей!! Сто тысяч чертей!!! Но его никто не боялся. Испугалась только лиса Алиса. Она представила, что, когда счёт чертей дойдёт до миллиона, синьор Карабас вдруг лопнет от злости. Вот будет смеху-то! С помощью кота она с трудом увела упирающегося Карабаса домой. А Дуремар остался.

Скоро полотняный балаган театра был набит до отказа. На праздничный концерт пришли не только дети, их мамы и папы, дедушки и бабушки, но и их кошки и собачки всех возрастов, размеров и пород. Три раза ударили в колокол — и занавес поднялся. На сцене стоял Пьеро. Костюм на нём был белоснежно чистый, а воротник-жабо — тщательно выглажен. Лицо его было обсыпано толстым слоем белой пудры. Ведь во время путешествия на юг он загорел, а ему полагается быть бледным. Он был ведущий концерта — конферансье. Пьеро поднял одну руку вверх, другую положил на сердце и, обращаясь к залу, прочёл стихи:

Забудем все сомнения
И неудачи прочие
Опять стою на сцене я
И радуюся очень!

Все зрители тоже стали радоваться и хлопать в ладоши, а Пьеро продолжил:

Кто всех добрей на свете?
Кто спас нас от невзгод?
Щенки, котята, дети,
Приветствуйте его!

На сцену поднялся смущённо улыбающийся папа Карло. Зрители закричали, залаяли, замяукали:

— Папе Карло Ура! Мяу-мяу! Гав-гав!

Старик низко поклонился публике и произнёс такую речь:

— Дорогие друзья! Сегодня мы празднуем победу и снова открываем родной театр "Молния". Не удалось нашим врагам завладеть им.

Тут выступил Пьеро и добавил:

...И никому нельзя его
Теперь отнять у нас.
Мы стали здесь хозяева.
Пусть злится Карабас!

А папа Карло продолжил:

— В этом заслуга не только моя, но и моих верных маленьких друзей: Буратино, Артемона, Мальвины, Пьеро, Моны, Перико и всех тех, кто помогал нам в опасном путешествии. Мы чуть не утонули в море, нас могли съесть дикие звери, мы поднимались на вулкан, нас мог убить кровожадный и беспощадный разбойник. Но мы победили, вернулись домой и очень рады встрече с вами, нашими дорогими зрителями.

Начался праздничный концерт. Пьеро объявил:

Выступают два благородных аиста.
Зрители, похлопайте им, пожалуйста.

Аисты недавно обосновались в городе, но общительный Буратино уже успел с ними подружиться и попросил выступить на концерте. Из-за длинного носа мальчишки они решили, что он их родственник, и охотно согласились.

Аисты исполнили старинный грациозный танец "Ухаживание".

В зал налетели стаи воробьев. Выступление танцоров им очень понравилось, и они стали громко хлопать крыльями и чирикать.

— Чирик! Чирик! — что означало — Браво! Браво!

Пришлось попросить присутствующих в зале кошек помяукать.

Когда воробьи угомонились, Пьеро оглядел ряды зрителей и произнёс:

В этом зале девочек
Прекрасная половина.
Для них новые моды
Показывает Мальвина!

Девочки громко зааплодировали. Мальвина появилась в длинном голубом платье. Оно предназначалось для выхода на сцену и в гости. Она была особенно прекрасна в нём со своими голубыми, тщательно расчёсанными кудрями.

Затем она вышла в костюме для опасных путешествий и приключений. Главным в костюме были панталончики на бретельках с карманом, где надлежало держать самые важные в поездке вещи — расчёску и зеркальце.

Буратино сидел на почётном месте в первом ряду. Смотреть на Мальвинины бантики, кружева, ленточки ему было скучно, и он начал зевать, но вовремя вспомнил, что делать это в театре неприлично. Тогда он снял с себя колпачок и стал любоваться кисточкой на его кончике. Кисточка была подарком Мальвины. Она сама её связала и пришила.

— Хотя она и девчонка, а товарищ хороший, — решил он.- На сцену, легко пританцовывая, взволнованный успехом Мальвины, выпорхнул Пьеро:

Без всяких заявок,
Один только раз
Укротитель пиявок
Выступает у нас!

На праздничной, сверкающей огнями сцене появился длинный человек в старом зелёном пальто с удочкой и сачком. На его поясе болтались щипцы, крючки и шпильки. Ведь Дуремар никогда не расставался со своим снаряжением;

Зрители захихикали.

«Фу ты, какой противный, хоть и улыбается, — подумал Буратино. — Ну да ладно, ведь он папу Карло вылечил. А интересно, сидит ли у него сейчас в кармане лягушка?»

Выступление Дуремара

Дуремар поднял руку вверх, открыл рот и тут обнаружил, что забыл начало стихотворения. А конец вспомнил и торжественно прочёл его, перепутав всего одно только слово:

Приходите, дамочки,
Вас съедят пиявочки!

В зале засмеялись и захлопали в ладоши. Ободрённый успехом Дуремар решил завлечь к себе будущих пациентов. Лягушка из кармана подсказала ему:

— Друзья, пока лечу я вас пиявками, но скоро...

Дуремар кивнул головой и гордо произнёс:

— Друзья, покалечу я вас пиявками... — и опять заулыбался во весь рот.

В зале засмеялись ещё сильнее.

— Во даёт! — восхищённо закричал Буратино. — Ему бы клоуном быть. Здорово получается!

— Не так, не так! — в панике заквакала из кармана лягушка. — Говорите: «Я вас лечу...».

Не дослушав её до конца, Дуремар радостно провозгласил:

— Не так, не так я вас лечу!

Лягушка изловчилась и, в ужасе выскочив из кармана, с громким кваканьем запрыгала по сцене к выходу.

Пиявочник этого не заметил. Увидев лягушку, зал взорвался от хохота:

— Вот так лекарь!

— От него даже лягушка сбежала!

— Боится, что залечит!

— Да он ещё и фокусник! — радовался кто-то. — Где это он её прятал?

Дуремар сиял. Такого успеха он не ожидал. Под громкие аплодисменты, непрестанно кланяясь и пятясь, он скрылся за кулисами.

А на сцене опять стоял Пьеро. Когда публика утихла, он коротко объявил:

Выступает иностранка — Мона-обезьянка!

Папа Карло заиграл на шарманке, и на сцену выскочила Мона в ярком наряде. Сначала медленно, а затем всё быстрее она стала плясать задорный весёлый танец мартышек. Мона дрыгала руками и ногами, подскакивала, перевёртывалась и всё это делала под музыку.

Тут сцену карнавальной толпой заполнили остальные артисты театра: девочки в чёрных масках, колдуны в остроконечных шапках со звёздами, горбуны с носами, как огурец... Прибежал и Арлекин. И все они стали дрыгать ногами и размахивать руками, точно обезьянки.

Карнавальный танец

Буратино так и подбрасывало на скамейке в ритм общего танца, но это оказалось неудобно. Тогда он вскочил с места, взобрался на сцену и стал плясать со всеми вместе. Конечно же, он прыгал, дёргался и строил рожи лучше, чем другие куклы, так как в этом деле у него был большой опыт.

Ребята и зверята в зале тоже не выдержали — стали плясать, кувыркаться, лаять, мяукать...

Начался настоящий та-ра-рам! Как и было обещано.

Буратино танцует

Когда все устали плясать и умолкла музыка, на сцену вышел на задних лапках маленький лохматый пёсик Тяпа. На груди его висела табличка с короткой надписью «КОНЕЦ». Это был последний номер концерта.

Гости опять захлопали в ладоши и разошлись в весёлом настроении.

<< Назад

Вперед >>