Поздним вечером того же воскресного дня за кулисами своего театра, перед холодным очагом, сидел мрачный Карабас с трубкой в зубах. В животе у него урчало, в трубке не было табака. Вид у директора был незавидный: коленка перевязана, на лбу шишка, сюртук весь зашит наспех белыми нитками и без нескольких пуговиц.

— О, я несчастный сирота! — стонал Карабас Барабас. — Я разорён! Я теперь беднее самого последнего бедняка! Скоро мне останется одно: просить милостыню, поставив перед собой свой старый цилиндр...

Вскоре на кухню пришли лиса Алиса и кот Базилио. За ними, стараясь держаться в тени, виновник неудачного взрыва Дуремар. Карабас Барабас мрачно взглянул на них, попыхтел пустой трубкой и прорычал:

— У нас есть ещё один заряд взрывчатки. Но теперь фитиль запалит не этот слизняк, — и он махнул ручищей в сторону Дуремара, — а ты, лиса. Взорвём ко всем чертям этот театр «Молния»! Пусть знают, как переманивать зрителей.

— Уж я бы справилась с этим ответственным заданием, — сладко улыбнулась лиса, — но думаю, что устраивать второй взрыв не надо. Слишком это шумно. Люди могут догадаться, что это мы стараемся, и нас посадят в тюрьму.

— А, нет! — возразил Карабас Барабас. — Нас никто не видел!

— Но вы, уважаемый господин директор, почти неделю хромали, а на лбу у вас опять шишка. Меня уже спрашивали много раз, что с вами случилось?

— А у Дуремара руки трясутся, и он заикается, — добавил кот Базилио.

— Тысяча чертей! — заорал Карабас Барабас. — Надо же какой-то выход найти. Иначе все с голоду помрём!

— Подохнем, — подтвердил кот.

— А я могу при-приготовить жаркое из ля-ля-лягу-шек, — предложил Дуремар, — они, говорят, съедобные.

Лиса задумчиво произнесла:

— А что если попробовать отнять у Карло театр, так сказать, законным путём? Сейчас в город назначен новый судья. Обратимся к нему. Пускай он отберёт театр у какого-то шарманщика без диплома и передаст вам — уважаемому доктору кукольных наук, кавалеру высших орденов, ближайшему другу Тарабарского короля — синьору Карабасу Барабасу!

— А что?! Надо попробовать, — воспрянул духом директор. На том и порешили.